Генеральная прокуратура вступает в борьбу с СКР за освобождение топ-менеджеров Домодедово, которые в начале недели были взяты под стражу по делу о теракте 2011 года с 37 жертвами. Дознаватели подозревают управление аэродрома в выполнении услуг, не отвечающих притязаниям безопасности. Одновременно контрольное учреждение отправило в Московский горсуд представление об освобождении участников – прокурорские работники намерены добиться завершения дела за истечением давностного периода. адвокаты, со своей стороны, оказались на стороне последних.
Басманный районного суда Москвы 9 февраля по ходатайству дознавателей взял под стражу экс-главу представительства Airport Management Company Limited Светлану Тришину (руководит аэродромом), управляющего директора ЗАО "Домодедово эрпорт авиэйшен секьюрити" Андрея Данилова и бывшего директора комплекса Вячеслава Некрасова по подозрению в осуществлении правонарушения по ч. 3 ст. 238 УК РФ (оказание услуг, не отвечающих притязаниям безопасности, повлекшее по неосторожности смерть двух либо свыше лиц).
По мнению следователей, все трое, и вдобавок неизвестные из практических обладателей аэродрома, чтобы разгрузить очереди, создали и внедрили новую методику досмотра на входах в аэровокзальный комплекс. Согласно с ней пассажиров проверяли выборочно и не прогоняли через рамки металлоискателей, что помогло в январе 2011 года террористу Магомеду Евлоеву свободно пронести бомбу и активировать ее. К тому же, пишет "Коммерсантъ", гарантировать стопроцентный досмотр пассажиров было нереально даже самим силовикам, потому, что увеличение мер безопасности вводилось спецприказами глав МВД и ФСБ в случае угроз террористических актов, коих не предвиделось в январе 2011 года.
СКР преступает Конституцию
Защита участников оспаривала меру пресечения в Горсуде столицы, ссылаясь, например, на то, что норма об неукоснительном протекании через рамки была включена уже после террористического акта. Следом за юристами обратилось и управление Генеральной прокуратуры по ЦФО, деятельность которого курирует замгенпрокурора РФ Владимир Малиновский, передает "Интерфакс". Квалификация деяний обвиняемых не отвечает практическим условиям правонарушения, считает контрольное учреждение, а потому смерть людей от рук террориста не связана с оказанием услуг, не отвечающих притязаниям безопасности. Эта позиция "отражена" в нескольких решениях суда, признавших отсутствие вины в смерти и травмировании людей коммерческих структур, работающих в аэропорту, додают в управлении.
Прокурорская служба настаивает на том, что обвиняемые в случае если и произвели правонарушение, то установленное ч. 1 ст. 238 УК РФ, срок давности по которому истек. Инкриминируемая же участникам ч. 3 данной статьи "преступает их права, установленные Конституцией РФ", в частности закрепленный в ст. 49 принцип презумпции невиновности. Следовательно, предлогов для задержания участников и их помещения под стражу нет.
Назад в год 2011-й
В аэропорту Домодедово 24 января 2011 года террорист-смертник 21-летний Магомед Евлоев привел в воздействие пояс смертника. Масса бомбы составила от 2 до 3 килограммов в тротиловом эквиваленте, помимо этого, взрывное устройство было снаряжено железными поражающими компонентами. Вместе с террористом от взрыва умерло 37 человек, 111 человек было положено в больницу. Всего пострадало 172 человека. Ответственность за террористический акт взял фаворит экстремисткой организации "Имарат Кавказ" Доку Умаров. Трое боевиков, которые проходили по делу о подготовке террористического акта, получили пожизненные периоды. Четвертый участник дела, брат террориста-смертника, был осуждён к 10 годам колонии особого режима.
Арест – через чур твёрдая мера прерывания
В этом случае Генеральная прокуратура и защитники участников правы, считает юрист организации "Рабочий фарватер" и член независимого экспертного центра "Публичная Дума" Сергей Литвиненко. Он напоминает об отзыве на иск Елены Криволуцкой (была в числе пострадавших при теракте, потом безуспешно пробовала стребовать через российские суды €1 млн компенсации со структур Домодедова) в ЕСПЧ. Так, в ответе подчёркивалось, что смертник Евлоев свободно миновал конкретно милицейскую ревизию на входе, а не ревизию работников службы авиационной безопасности. "В таковой ситуации нереально связать смерть людей с деяниями работников аэродрома и оказываемыми ими услугами, – говорит Литвиненко. – Квалификация деяний участников дела вправду не отвечает условиям совершенного правонарушения и должна быть уменьшена".
Юрист додаёт, что избранная участникам мера прерывания думается через чур твёрдой, учитывая необязательное партнерство подозреваемых со расследованием в течении нескольких лет, отсутствие попыток укрыться, и вдобавок отсутствие угроз с их стороны свидетелям. "Статья 97 УПК РФ предписывает руководиться этими основаниями при выборе меры прерывания. В большинстве случаев при таких условиях избирают или подписку о невыезде, или личное поручительство, или залог, или арест в домашних условиях. Но без веских на то оснований была предпочтена самая твёрдая мера прерывания – заключение в тюрьму. А в случае с Тришиной даже не было учтено условие состояния организма ее малыша, не смотря на то, что соответственно ст. 99 УПК это должно было быть сделано", – заключает адвокат.
Солидарна с сотрудником и юрист Ярославской коллегии адвокатов "Шприц, Селезнев и партнеры" Оксана Старожильцева. Согласно ее точке зрения, в этом случае тем не менее правильна позиция прокуроров. "Стоило предпочесть свыше мягкую меру пресечения, не прибегая к изоляции начальников аэродрома Домодедово от общества, но суд не отправился на это, – отвечает специалист. – Нужно весьма шепетильно осуществить следствие, но для этого совсем не обязательно выбирать самую строгую меру пресечения".
Все должно зависеть от условий пересматриваемого дела, подводит результат юрист Столичной коллегии адвокатов "Новоарбатская" Павел Левшун. Сюда входят осуществление разного рода экспертиз, опросы свидетелей, участников, иных лиц, которые имели возможность бы что-либо разъяснить по данному вопросу. "В случае если в обязательства топ-менеджера входило обеспечение безопасности, он должен был сделать все, чтобы в аэропорту было безопасно, – утверждает адвокат. – В случае если же нёс ответственность за другие вопросы, не связанные с безопасностью, то большая вероятность того, что он был обвинен и обвиняют совсем зря, по оплошности прокуратуры и милиции".
